Меня спасла твоя любовь
Зазвонил телефон я вздрогнула от его непривычно резкого звука: и я, и дочка пользовались мобильниками, домашний аппарат давно стал украшением интерьера. Звонила Юлина подружка.
- У Юльки что, мобилка отключена? - поинтересовалась она. - Так нам ее ждать или как?
- Подожди... Сейчас узнаю.
Я вошла в комнату дочери. Она возилась с компьютером. Заметив меня, подхватилась: «Ну как ты, мам?»
-Таня звонит, не обратила я внимания на ее вопрос. - Говорит, они тебя ждут.
- Скажи, что не приду.
- Почему? Вы что, поссорились?
- Нет, но я все равно останусь дома, с тобой, - в ее голосе сквозило упрямство.
- Зачем? - недоумевала я.
- Ты забыла? Вчера тебе было плохо.
- Господи, ерунда какая! - отмахнулась я. - Подумаешь, давление подскочило. К тому же с минуты на минуту должен прийти дед, так что собирайся...
В этот момент в дверь позвонили - пришел мой отец. Его субботние визиты уже стали для нас традицией. Увидев его, Юлька без особого энтузиазма стала натягивать джинсы.
- Егоза, - прищурился папа, когда за внучкой закрылась дверь. - Еще пару лет - и невестой станет! Ну, рассказывай, доча, как у вас дела?
- Да нормально вроде... - ответила я.
- А что так неуверенно?
- Да, понимаешь, Юленька меня беспокоит все больше...
- Ну-ка, ну-ка, - заволновался он.
- Нелюдимая она какая-то: после школы - сразу домой, и подруг у нее нет. Недавно вон вроде с Таней, соседкой, подружилась, а все равно ее дичится.
- Так она всегда у нас домоседкой была, - отмахнулся отец.
- Нет, пап, тут дело в другом... Вот и классная тоже говорит, что уж слишком Юлька замкнутая и напряженная даже порекомендовала к школьному психологу с ней сходить.
- Ну и сходи, какая проблема.
- Так ведь Юля не хочет - отказывается категорически.
- А ты к Диане Андреевне пойди, - посоветовал отец. - Тебе-то она в свое время очень помогла. А Юльке скажи, что это для тебя нужно, мол, врач ее ради тебя прийти просит.
Идея мне не очень понравилась, но другого выхода не было: я сама много лет боролась с депрессией, и теперь состояние Юльки пугало меня. ...Юленьке исполнилось всего три месяца, когда ее отец, которого я любила до помешательства и рассчитывала, родив ребенка, стать его женой, бросил нас окончательно. Я тогда сутками не спала, преследовала его, унижалась - просила вернуться. Юлюшка, будто чувствуя свое полусиротство и мое отчаяние, плакала сутками напролет. От ее невыносимого плача и личных переживаний у меня пропало молоко. Это вызвало новую волну отчаяния: я чувствовала себя потерянной, ненужной. Маленькая дочь пугала меня своей беспомощностью, я не находила в себе сил любить и растить ее. Меня все чаще стали посещать мысли о самоубийстве. И тогда кто-то из подруг посоветовал мне принимать транквилизаторы. Их действие оказало обратный эффект - я впала в глубокую депрессию. Днями напролет, потеряв счет времени, слонялась по квартире, забывая покормить дочь, и часто она, устав от собственного плача, так и засыпала в грязных подгузниках и ползунках, причмокивая вместо соски свой палец. Мой отец, опасаясь за жизнь малышки, да и за меня, бросил работу и переехал жить к нам: мать умерла, когда я еще училась в школе, и теперь смыслом его жизни были мы с Юлькой. Папа делал в доме все: стирал, готовил, ухаживал за Юлюшкой. Я это время помню смутно - из-за болезни первые несколько лет дочкиной жизни совершенно выпали из моего сознания. Более-менее осмысленно помню Юльку, когда ей было года четыре, она уже ходила в садик. Росла невероятно серьезным ребенком, редко улыбалась, будто чувствовала на своих плечах тяжкий груз материных страданий. Помню, как по ночам малышка приходила ко мне в постель, прижималась теплым комочком, гладила своими крохотными ручонками по волосам, по щекам, напевая тихонько, словно убаюкивая. И я успокаивалась под ее ладошками, кошмары отступали, сердце больше не выпрыгивало из груди, стуча в такт ее сердечку. Иногда она, играючи, кормила меня из ложки, будто это я была ее ребенком, а не наоборот:
- Кушай, моя бедная мамочка, - и будешь здоровой, - приговаривала дочь. Моим лечащим врачом тогда стала Диана Андреевна, молодая, стервозная (как мне тогда казалось) женщина с репутацией суперспециалиста.
- Я, Анна, сопли тебе вытирать не стану, - заявила она, сразу перейдя на «ты», ч так как мы были почти ровесницами, і
- Медикаментозно, конечно, лечить мы будем, но тебе самой нужно за что-то в жизни зацепиться. Тебя только любовь вытащит. Если сама пока любить не способна - принимай чужой дар.
- Да где ж ее взять, любовь эту? - скулила я. - Никому в жизни до меня нет дела - сама себе и то опротивела.
- Так уж никому? А отцу? А дочери? При упоминании о Юльке у меня сразу теплело на душе, губы невольно растягивались в улыбке, я мысленно подставляла лицо под ее ладошки, стараясь ощутить животворящую энергию дочкиной любви. Чуть позже, когда Юлечка уже пошла в школу, мы стали вдвоем выходить в город: она всегда шла рядом, крепко держась (или поддерживая меня?) за руку, и, встретив соседку или подружек, гордо заявляла:
- Это моя мама - мы с ней идем гулять. Прошли годы, прежде чем болезнь отступила. Я понемногу работала, отец переехал жить к себе и навещал нас только по выходным. Жизнь входила в нормальное русло. Изредка меня мучили приступы: накатывал необъяснимый страх, поднималось давление, я теряла ориентацию в пространстве. И тогда Юлька металась по кухне в поисках нужного лекарства, успокаивала меня, звонила дедушке, но главное - она всегда была рядом, ее любовь держала меня.
Диана Андреевна встретила нас приветливо, как встречают старых знакомых.
- Прекрасно выглядишь, Анечка, - сказала она. - А Юлия какая красавица стала! Ты, Аня, пойди кофейку попей, а мы пока с Юлечкой пообщаемся, да? Дочка заулыбалась и доверительно закивала. Я вышла в коридор, осмотрела знакомые стены клиники, прислушалась к себе. «Нет, никакого психоза, все миновало, - подумала про себя.
- Теперь самое главное - чтобы Юлька успокоилась! Я же чувствую: что-то угнетает, мучает ее. Но чем ей помочь?»
Я вернулась часа через полтора. Юля с Дианой Андреевной о чем-то переговаривались и смеялись - от сердца немного отлегло.
- Все в порядке, - прощаясь, с улыбкой сказала доктор, - ты здорова, и Юльке нечего опасаться.
Я с недоумением посмотрела на нее. В дверях кабинета, чуть придержав меня за локоть, она шепнула:
- Юля росла в постоянном страхе за тебя. Она Панически боится оторваться от дома. Помоги ей: стань сильной, Анна, - и она успокоится.
Мы вышли на улицу. Дочка привычным жестом взяла меня под руку, словно поддерживая. Я мягко освободилась, обняла ее за плечи и прижала к себе.
- Тебе плохо? - всполошилась Юлька.
- Нет, я чувствую себя совершенно здоровой. И знаешь - это твоя любовь спасла меня! Я теперь могу горы свернуть! Юлька молчала - в ее глазах недоверие сменялось надеждой...
